Як-1Б Лидии Литвяк и Як-1 Алексея Соломатина. 1/48

[ReservoirDogUA]

Всем доброго дня.

Эту тему я начинал в мордокниге, но она там пропадет, поэтому перенесу сюда. Можно считать, что это будет небольшая диорама с

двумя самолетами и не только (об "и не только" пока умолчу). 

Итак, цитата из мордокниги: 

"Друзья, собираюсь приобрести Як-1Б от Миниарта . Хочу сделать самолет Лидии Литвяк.

Я не видел вообще фото правого борта. Видел только фото модели, на нем есть лилия на правом борту.

Но вот была ли лилия большой вопрос. Если у вас есть фото, которое подтвердит наличие лилии, буду

очень признателен. "

 

 

[ReservoirDogUA]

Если с самолетом Лидии все более-менее понятно, то вот с самолетом ее мужа, Алексея Соломатина, полная засада. 

Пока не нашел ни одной фотографии его самолета, хоть самой маленькой. 

Могу предположить, что он тоже летал на Як-1, поскольку он был ведущим у своей жены какое то время, пока не погиб.

 

[ReservoirDogUA]

Прилагаю те материалы, которые я нашел на данный момент. 

Такой Як-1 можно встретить в игре War Thunder. 

Это летний камуфляж и уже Як-1Б, на котором она погибла. 

Разные фото Лидии. 

    

По утверждению разработчиков War Thunder, это и есть та самая лилия, которая была на самолете Лидии. Утверждение спорное, конечно, но красивое  

  

Камуфляж ее последнего самолета.

[LAnVas]

В 08.05.2016 at 16:17, ReservoirDogUA сказал:

По утверждению разработчиков War Thunder,

 

В 08.05.2016 at 16:17, ReservoirDogUA сказал:

Утверждение спорное,

Оно не спорное , оно безосновательное ибо на всех двух (пока что) известных фото нет никаких цветиков семицветиков. То что не видно правый борт не значит, что именно там кроется цветочек.

В 08.05.2016 at 16:11, ReservoirDogUA сказал:

Но вот была ли лилия большой вопрос.

А так можете фантазировать на тему цветочков как душеньке любо...

Хотя по многочисленным воспоминаниям летчиков разных званий и должностей, не особо-то любили и разрешали всякие размалевки на самолетах.

Такое мое субъективное мнение.

[ReservoirDogUA]

В 11.05.2016 at 09:46, LAnVas сказал:

Хотя по многочисленным воспоминаниям летчиков разных званий и должностей, не особо-то любили и разрешали всякие размалевки на самолетах.

Такое мое субъективное мнение.

Правый борт, потому что утверждается, что она попросила нанести лилию именно на правы борт.

Ага, что не мешало самолетам быть в надписях как стена современного дома. 

[LAnVas]

20 часов назад, ReservoirDogUA сказал:

утверждается, что она попросила нанести лилию именно на правы борт

Если это "По утверждению разработчиков War Thunder " , то фантазеры они приличные.Их понять можно, в игре должно быть все красиво.

20 часов назад, ReservoirDogUA сказал:

что не мешало самолетам быть в надписях как стена современного дома

И много таких в ВВС РККА? А тут еще и по периодам Великой Отечественной смотреть надо и по пилотам...

[ReservoirDogUA]

6 часов назад, LAnVas сказал:

Если это "По утверждению разработчиков War Thunder " , то фантазеры они приличные.Их понять можно, в игре должно быть все красиво.

И много таких в ВВС РККА? А тут еще и по периодам Великой Отечественной смотреть надо и по пилотам...

Утверждает Википедия и ее соратники. 

Было достаточно много. Возьмите декали на Ла-5 или Як-3 от того же Бегемота. Разрисованных бортов полно.  Всевозможные стрелы, "На Родину с победой" и прочие чайки с гербами Москвы. 

[foxbot]

13 минуты назад, ReservoirDogUA сказал:

Было достаточно много. Возьмите декали на Ла-5 или Як-3 от того же Бегемота. Разрисованных бортов полно.  Всевозможные стрелы, "На Родину с победой" и прочие чайки с гербами Москвы. 

Все равно пин-апы интереснее. 

[ReservoirDogUA]

2 минуты назад, foxbot сказал:

Все равно пин-апы интереснее. 

Так вопрос же не а пин-апе , а в том, что разговоры, о девственной чистоте самолетов РККА - миф. 

[foxbot]

23 минуты назад, ReservoirDogUA сказал:

Так вопрос же не а пин-апе , а в том, что разговоры, о девственной чистоте самолетов РККА - миф. 

Ну, в подавляющем большинстве все-таки чистые: сбивали слишком часто, чтоб успеть что-то нарисовать. Графика, конечно, есть, но в основном лозунги и призывы и встречается не так уж и часто. Большинство вариантов так или иначе уже нарисованы, выбрать что-то неохваченное крайне сложно. Вот сейчас рисовал СБ, так на 25 вариантов только один кот и одна эмблема. А так одни номера. Как для меня - скукота невероятная. А продолжил снова рисовать пин-апы, одно удовольствие - есть к чему приложить свои художественные способности. 

[Greif]

У Мусы на форуме проскочила такая новость:

http://fiction.eksmo.ru/book/1650706-samolety-sovetskikh-asov-boevaya-raskraska-stalinskikh-sokolov/

возможно в этой книге что-то будет по яку Литвяк, ну и глянем про "девственную чистоту"

[foxbot]

Только что, Greif сказал:

У Мусы на форуме проскочила такая новость:

http://fiction.eksmo.ru/book/1650706-samolety-sovetskikh-asov-boevaya-raskraska-stalinskikh-sokolov/

возможно в этой книге что-то будет по яку Литвяк, ну и глянем про "девственную чистоту"

Да, в ФБ обложку выкладывали. Мне эта книжка точно нужна. Если кто-то будет заказывать, то мне очень-на нуна!

[ReservoirDogUA]

В 13.05.2016 at 17:10, foxbot сказал:

Да, в ФБ обложку выкладывали. Мне эта книжка точно нужна. Если кто-то будет заказывать, то мне очень-на нуна!

Книгу заказал Да, спустя 4 года  

[Tali]

ЭЭЭ

Як-1Б от Миниарта

а что это такое???

[ReservoirDogUA]

1 час назад, Tali сказал:

ЭЭЭ

Як-1Б от Миниарта

а что это такое???

Это каша в голове на момент написания. Конечно же Моделсвит.

[ReservoirDogUA]

Нашел схему раскраса самолета Лилии. 

[mishenkov]

В 13.05.2016 at 20:09, Greif сказал:

samolety-sovetskikh-asov-boevaya-raskraska-stalinskikh-sokolov/

возможно в этой книге что-то будет по яку Литвяк

 

3 часа назад, ReservoirDogUA сказал:

Книгу заказал 

 

И ни чего нового там нет  - тот же боковик с б\н 23, да фотка Як-1 с б\н 44 (который, кстати, чаще приписывают Будановой Е.В.).

 

 

[foxbot]

3 години назад, ReservoirDogUA сказав:

Книгу заказал Да, спустя 4 года  

Мне Максим привозил. Использовал при работе над декалью на Р-39, но потом подарил Ручковскому - интерес к книге пропал, как только увидел подсмотренный у меня профиль на Як-1Б. 

[PEPS]

ой, удалите пожалуйста

[Oygen Dem]

В 05.06.2020 at 20:51, PEPS сказал:

 

Не получается найти конкретную ссылку. Поэтому почитай вот  так.

 

«Результаты удара установлены не были...»

Несмотря на явную неудачу почти всех повторных налетов 6 мая, ВВС КА в течение следующего дня провели еще одну серию ударов (на рассвете, днем и вечером) по 14 аэродромам противника. В этих налетах участвовало 330 боевых самолетов (98 Ил-2, 35 бомбардировщиков и 197 истребителей). После возвращения на свои аэродромы советские летчики доложили о 100 уничтоженных и поврежденных немецких самолетах на земле и 16 сбитых в воздушных боях истребителях. Свои потери составили 52 самолета, в том числе 27 Ил-2, семь бомбардировщиков и 18 истребителей.

Результативность ударов оказалась значительно ниже планируемой, так как противодействие немецкой противовоздушной обороны и истребительной авиации резко возросло.

Абсолютно все удары проходили «с беспрерывными воздушными боями, начиная с перелета линии фронта». В итоге большая часть вылетавших на боевое задание групп штурмовиков воздушных армий свои задачи выполнить не смогли и в ряде случаев понесли серьезные потери.

Например, удар штурмовых авиаполков 16-й ВА по аэродромам Орловского аэроузла не только не увенчался успехом, но и закончился весьма трагично для наших летчиков. [137]

По плану штаба 16-й ВА штурмовики армии должны были на рассвете 7 мая нанести одновременный удар по трем аэродромам. По аэродрому Б. Куликовка «работали» 16 Ил-2 от 218-го шап 299-й шад под прикрытием 12 Ла-5 от 286-й иад, а по аэродромам Хмелевая и Орел-Центральный — 12–16 Ил-2 от 58-го и 79-го гшап 2-й гшад в сопровождении 16 Як-1 от 283-й иад. Предполагалось, что перед ударом штурмовиков аэродромы Б. Куликовка и Хомуты будут блокированы 10 Як-1 от 286-й иад и 10 Як-7б от 283-й иад соответственно. Кроме того, район выхода штурмовиков на свою территорию должен патрулироваться 16 истребителями от 283-й иад с целью отсечения истребителей противника.

После выполнения налета на аэродромы противника полкам ставилась задача быть готовым к повторному удару через 40 минут посадки всех групп штурмовиков и истребителей.

Боевая задача была оформлена боевыми приказами по дивизиям в строгом соответствии с предварительным распоряжением штаба 16-й ВА.

По приказу заход на цель производился штурмовиками с юго-запада с пикирования с высоты 1100–900 м в боевом порядке пеленг одиночных самолетов. Выход из атаки выполнялся правым разворотом на юг. Выходные «ворота» определялись между населенными пунктами 1-е Поныри и Самодуровка. Этот же район являлся и рубежом отсечения истребителей противника.

Надо сказать, боевой порядок групп штурмовиков, высота подхода к цели, направление захода в атаку, способ атаки, порядок выхода из атаки, обратный маршрут, а также выходные ворота и рубеж отсечения в обоих случаях оставались такими же, как и [138] при ударах 6 мая. Претерпел изменения лишь маршрут полета к цели, который был проложен «с учетом дополнительно вскрытого аэродрома Хомуты, где базировалось до 30 истребителей противника ФВ-190».

Налицо шаблон в выполнении удара, что является грубейшей ошибкой командного состава 16-й воздушной армии, дивизий и полков. Но даже и этот уже знакомый всем план полностью выполнен не был. Все карты спутал штаб 16-й ВА, который по невыясненным причинам перенес время нанесения удара по аэродромам на более ранний срок и дал изменения по целям. Удар должен был наноситься только по аэродромам Б. Куликовка и Хмелевая и не в 5.40, как это было определено в предварительном боевом распоряжении, а на 40 минут раньше, то есть уже через 15 минут после взлета штурмовиков по первоначальному плану, что было нереальным.

Судя по документам, перенесение срока нанесения ударов во всех выделенных для удара дивизиях вызвало определенную «нервозность», переходящую в «легкую панику».

Как выяснилось позже на следствии, организация удара 7 мая в дивизиях и полках ограничилась только постановкой задачи, «специального проигрыша боевого налета, как это было 6.05, не производили из-за недостатка времени». У ведущих групп штурмовиков и истребителей не было полной договоренности о порядке выполнения боевого задания и взаимодействия в бою. Например, летчики 176-го и 563-го иап «не знали точного маршрута подхода к цели» прикрываемых групп Ил-2, направление и порядок выполнения заходов на цель, обратный маршрут и т.д. Вследствие этого истребители могли только пристроиться к штурмовикам, и не более. В этих полках [139] о боевом вылете было известно лишь следующее: «4.00 7.05 генерал (командир 283-й иад генерал-лейтенант С. П. Денисов. — Авт.) приказал всеми исправными самолетами сопровождать 6–8 Ил-2 в район Хмелевая, самолеты придут на ваши аэродромы через 25–30 минут на высоте 400 м с левым кругом». Как следует из акта расследования летно-боевых потерь 563-го иап, для подготовки к боевому вылету летчиками «было затрачено 30–40 минут».

Командиру 299-й шад полковнику И. В. Крупскому удалось вовремя выполнить распоряжение командарма. В 4.00 он направил на имя генерала С. И. Руденко шифрованную телеграмму, в которой подтвердил вылет самолетов дивизии для выполнения поставленной задачи: «Вручить немедленно. Руденко. ...Доношу: на атаку цели выделено две группы по 8 самолетов от 218-го шап под прикрытием двух групп истребителей по 6 самолетов. Крупский».

В самом худшем положении оказались части 2-й гшад, штаб которой получил боевое распоряжение позже всех, буквально за несколько минут до вылета. По этой причине начальник штаба дивизии полковник И. А. Трушин был вынужден ставить «задачу полкам ...по проводам» и отдать приказ на вылет по тревоге. Времени для детального уяснения летным составом изменений боевой задачи не оставалось. Задача на вылет экипажам ставилась в полках, что называется, на ходу.

Давая объяснения по поводу больших потерь дивизии 7 мая, полковник И. А. Трушин показал, что «...задачу вылета по тревоге группам 58-го и 79-го гв. шап я поставил только потому, что они шли на выполнение аналогичной боевой задачи, что и 6.05».

План взаимодействия штурмовиков и истребителей, [140] подготовленный штабом 2-й гшад, остался только за подписью начальника штаба дивизии полковника И. А. Трушина. Подпись начальника штаба 283-й иад подполковника А. В. Рындина на документе отсутствует. Как станет ясно из дальнейшего, неспроста. В плане не указаны район патрулирования своих истребителей при возвращении штурмовиков с боевого задания, а также запасная цель. Время встречи групп штурмовиков с истребителями определено в 4.15–4.19, а время удара по аэродрому Хмелевая — 5.00.

Несмотря на спешку, одновременного удара четырех групп штурмовиков по двум аэродромам все равно не получилось: Ил-2 от 2-й гшад к цели подошли примерно через 28–38 минут после налета штурмовиков 299-й шад. Это позволило противнику, последовательно сосредоточивая свою истребительную авиацию в районе каждого из аэродромов, поочередно бить превосходящими силами группы наших штурмовиков и истребителей. В результате штурмовики 218-го шап понесли серьезные потери, а обе группы от 58-го и 79-го гшап фактически были уничтожены.

Анализ имеющихся архивных документов позволяет реконструировать следующую последовательность событий того дня.

Штурмовики 218-го шап в двух группах по 7 Ил-2 в каждой (ведущие капитан Лебедев и капитан Кровяков) в сопровождении двух шестерок истребителей Ла-5 от 297-го иап подошли к аэродрому Б. Куликовка в 5.22 и в течение 5 минут штурмовали и бомбили матчасть противника на стоянках.

По плану 10 Як-1 от 896-го иап должны были за 3–4 км до подхода к аэродрому Б. Куликовка «выскочить [141] вперед», блокировать аэродром и затем совместно с экипажами 297-го иап «прикрытием в районе цели» обеспечить действия штурмовиков. Однако как следует из боевого донесения командира 896-го иап майора Семенко, встреча блокирующей группы истребителей со штурмовиками и группой непосредственного истребительного сопровождения не состоялась. Истребители 896-го иап выполняли боевую задачу самостоятельно. Когда они подошли к аэродрому Б. Куликовка, «там уже все горело», штурмовики «отработали» боевую задачу и отходили на свою территорию. Не обнаружив в районе цели штурмовиков, истребители 896-го иап «встали на обратный маршрут».

Тем временем обе группы Ил-2 на отходе от аэродрома были атакованы немецкими истребителями и вели с ними воздушный бой.

К сожалению, штурмовикам не удалось после атаки аэродрома сохранить целостность общего боевого порядка, и обе группы возвращались разными маршрутами. Это обстоятельство не позволило истребителям прикрытия обеспечить надежную защиту штурмовиков в условиях применения противником больших групп своей истребительной авиации.

Шестерка Ил-2 командира эскадрильи капитана Лебедева, которая атаковала аэродром первой, была перехвачена истребителями противника (до 8–10 Fw190) в районе Сергиевское. Прикрывающих истребителей от 297-го иап в районе боя не оказалось. В первой же атаке капитан Лебедев (воздушный стрелок сержант Ляхов) был сбит. Почти одновременно были сбиты и его ведомые: младший лейтенант Соковнин и младший лейтенант Назаров (воздушный стрелок сержант Николаенко). Все экипажи [142] упали в районе Сергиевское. По документам полка их самолеты зав. №№ 1175, 7530 и 1449 списаны как боевые потери.

Получил повреждения и после ухода истребителей противника произвел вынужденную посадку на аэродром Круглики младший лейтенант Губин (воздушный стрелок Лавренков).

Вскоре на помощь подошли 6 Ла-5 из группы прикрытия. Им удалось отбить несколько атак противника и сбить один «фоккер». Отличился младший лейтенант Михайлов. Сбитый им истребитель упал в районе Красное.

Группу командира эскадрильи Кровякова немецкие истребители — до 10–12 Fw190 — атаковали на подходе к линии фронта в районе Новосиль. Атака выполнялась двумя группами одновременно с разных сторон и направлений. Сопровождающая штурмовиков шестерка Ла-5 полностью отбить атаку не смогла — часть «фокке-вульфов» прорвалась к Ил-2. В результате были подбиты командир звена младший лейтенант Новоженов (воздушный стрелок ефрейтор Шестаков) и летчик младший лейтенант Лебедев. При отражении атаки противника воздушному стрелку сержанту Ханутину удалось сбить один Fw190, который упал в районе Новосиль. Падение «фокке-вульфа» наблюдал летчик младший лейтенант Павлов. Несмотря на полученные от пулеметно-пушечной очереди ранения, Новоженову удалось посадить штурмовик в районе Власовки (самолет зав. № 1158 разбит, летчик направлен в госпиталь в Хохлы, воздушный стрелок на следующий день прибыл в полк). В этом же районе вынужденно сел и младший лейтенант Лебедев (самолет зав. № 1159 разбит, летчик невредим). [143]

Из числа истребителей сопровождения от 297-го иап на свой аэродром не вернулись старший лейтенант Н. С. Филин, лейтенант П. П. Венков и младший лейтенант В. В. Климович.

Истребители 896-го иап на обратном маршруте атаковали паровоз на ст. Колодезь и в районе ст. Золотарево на высоте 1500 м провели скоротечный воздушный бой с двумя смешанными парами немецких истребителей — Fw190 и Bf109. После боя на свой аэродром не возвратились младший лейтенант Волков (Як-1 зав. № 09115) и сержант Дуюнов (Як-1 зав. №38135).

По докладам экипажей штурмовиков и прикрывающих истребителей на аэродроме Б. Куликовка было уничтожено и повреждено до 16 немецких самолетов, подавлен огонь четырех зенитных огневых точек, взорван один склад с горючим.

Характерная деталь. Начальник штаба 286-й иад полковник Фельдшнеров в оперативных документах дивизии по результатам боевой работы 7 мая доложил: «задание выполнено, штурмовики сопровождались до цели и обратно, потерь от истребительной авиации не имели...»

Командир 297-го иап майор Н. И. Ольховский вообще не включил в отчет о боевой работе полка за май месяц какие-либо сведения об эффективности сопровождения штурмовиков своими подчиненными, указав лишь победы и потери полка 6 и 7 мая.

Удар опоздавших групп Ил-2 от 58-го и 79-го гвардейских штурмовых авиаполков 2-й гшад по аэродрому Хмелевая проходил в значительно более сложных условиях, чем налет 218-го шап, так как зенитная артиллерия противника на всем маршруте следования [144] штурмовиков была приведена в полную боевую готовность, а его истребительная авиация находилась в воздухе.

Положение усугублялось еще и тем обстоятельством, что обе группы штурмовиков, задержавшись со взлетом, естественно, опоздали и на встречу с истребителями прикрытия. При этом группа в составе 6 Ил-2 от 58-го гшап после встречи со своими истребителями прикрытия от 176-го иап вышла на исходный пункт маршрута (развилка дорог в 6 км к северу от Курска) через 25 минут после прохождения его группой от 79-го гшап и 563-го иап. Совместного полета и удара по аэродрому не получилось.

Кроме этого, на взлете и пристраивании к штурмовикам от 79-го шап в районе аэродрома Курск (западный) пара Як-1 (ведущий младший лейтенант Старокошев) из ударной группы от 563-го иап оторвалась от основной группы. Попытка догнать штурмовиков и истребителей оказалась безуспешной, и экипажи «из района Фатеж возвратились на свой аэродром».

После перелета линии фронта группа понесла еще одну «потерю». На самолете лейтенанта Аленина из непосредственного истребительного сопровождения мотор стал давать перебои, летчик «прекратил выполнение боевого задания и вернулся на свой аэродром».

В итоге шестерку Ил-2 от 79-го гшап остались прикрывать только 5 истребителей 563-го иап: три Як-1 в группе непосредственного сопровождения и два «Яка» в ударной группе.

На маршруте к цели в районе Кромы обе группы штурмовиков и истребителей были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии. Противозенитный [145] маневр привел к полному нарушению общего боевого порядка в группах. Истребители запаниковали и начали шарахаться в разные стороны, пытаясь спрятаться от зенитного огня в облачность.

В конечном итоге обе группы штурмовиков потеряли ориентировку, сбились с курса и проскочили мимо аэродрома Хмелевая. Группа в составе 6 Ил-2 от 79-го шап (ведущий капитан Паршин) вышла в район Карачев, а группа в составе 6 Ил-2 от 58-го гшап (ведущий лейтенант Мингалев) — в район Нарышкино. После восстановления детальной ориентировки лейтенант Мингалев принял решение атаковать своей группой ближайший аэродром Орел-Центральный, а капитан Паршин повел свою группу на аэродром Хмелевая, как этого требовало задание.

Пока штурмовики блуждали, 10 истребителей от 519-го иап блокировали аэродром Хомуты, но Ил-2 в районе назначенных целей не было. Через несколько минут, выполнив боевую задачу, истребители ушли на свою территорию.

На подходе к аэродрому Хмелевая штурмовики от 79-го гшап подверглись атакам большой группы истребителей люфтваффе (до 12 Fw190), а над аэродромом — сильному огню зенитной артиллерии.

В то же время истребители прикрытия в составе лейтенанта Шатравина и младшего лейтенанта Мельника, составлявшие ударную группу, шли на значительно большей высоте, чем положено по инструкции, и на подходе к аэродрому оторвались от штурмовиков: «боясь зенитного огня, ушли в облачность» и потеряли Ил-2 из виду. Никаких попыток найти своих подопечных Шатравин и Мельник не предпринимали и вернулись на свой аэродром самостоятельно. Позже при расследовании случившегося лейтенант [146] Шатравин заявит, что он потерял группу Ил-2 над лесным массивом в районе Карачев и, «видя, что запас горючего на исходе», принял решение возвратиться на свой аэродром. При этом поскольку «штурмовики работали на запасной волне», то их позывных или команд по радио не слышал. По какой причине Шатравин не смог установить радиосвязь с истребителями из группы непосредственного сопровождения, из документов 563-го иап, 283-й иад и 16-й воздушной армии установить не удалось.

Таким образом, в районе аэродрома штурмовиков прикрывали только 3 Як-1 из группы непосредственного сопровождения (ведущий старший лейтенант И. В. Крылов, ведомые младший лейтенант Н. Т. Дьячко, младший лейтенант М. Г. Кулиев), которые, как доложил ведущий группы Ил-2 капитан Паршин, «с превосходящим противником воздушный бой не вели».

Из документов 563-го иап следует, что звено Крылова на свой аэродром не вернулось в полном составе. О судьбе летчиков ничего не известно.

Надо полагать, на подходе к аэродрому «Яки» сопровождения были сразу же атакованы большими силами противника и сбиты. Поэтому Паршин и не видел их в ходе боя.

По этим причинам еще до начала атаки группа Ил-2 оказалась расстроенной и без истребительного прикрытия. В «довесок» при заходе в атаку капитан Паршин допустил серьезную ошибку. Вместо того чтобы атаковать аэродром всей группой в развернутом строе фронт, что соответствовало обстановке в воздухе, он решил придерживаться запланированного порядка удара. Экипажи атаковали цели на аэродроме последовательно одиночными самолетами. В результате на выходе из атаки Ил-2 растянулись еще [147] более, «нарушая огневое взаимодействие и исключая сосредоточенный огонь воздушных стрелков». Собраться в компактную группу штурмовикам не удалось, так как были вновь атакованы истребителями люфтваффе. Каждый Ил-2 был атакован 2–3 «фокке-вульфами», которые производили заходы одновременно с разных сторон и направлений. Групповым огнем воздушных стрелков один Fw190 был сбит. Экипажи отходили от аэродрома попарно и одиночно на больших дистанциях, что «исключило постановку в круг ...для ведения воздушного боя с истребителями». В горячке боя экипажи штурмовиков почти не использовали радио для связи «как внутри строя, так и с истребителями прикрытия и другими группами». Это привело к отсутствию всякого взаимодействия между экипажами и в конечном итоге «к безнаказанным атакам истребителей противника», которые расстреливали штурмовики «на выбор и наверняка» — с дистанций 100–200 м, ведя стрельбу из всех огневых точек средними и короткими очередями одновременно с двух-трех направлений.

Экипажи штурмовиков отбивались в одиночку, кто как мог. По докладу капитана Паршина, его воздушный стрелок старший сержант Матвеев, отбивая атаки Fw190, с дистанции 100 м сбил один истребитель. Оставшиеся три «фоккера» преследовали Паршина до населенного пункта Шереметьевка, где он лично в лобовой атаке сбил еще один Fw190. Что стало с другими экипажами из его группы, капитан Паршин показать не смог.

Удар Ил-2 от 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный проходил по аналогичному сценарию. На подходе к аэродрому с него и с юго-западной окраины г. Орел был открыт сильный огонь зенитной артиллерии. [148] Группа прикрывающих истребителей от 176-го иап «рассыпалась: по одному и попарно, ныряя в облачность». В результате самолеты Ил-2 были потеряны ими из виду.

Когда штурмовики после атаки матчасти на аэродроме начали отход от него, зенитный огонь прекратился, но в этот момент с северной стороны появились 12 Fw190, атаковавшие Ил-2. В то же время пять истребителей сопровождения от 176-го иап, которые должны были защищать штурмовиков 58-го гшап, своей задачи не выполнили.

Как удалось установить по документам 176-го иап, ведущий группы старший лейтенант Стрельцов, «брошенный ведомыми всей группы» при выполнении противозенитного маневра, в районе цели был атакован парой Bf109. Затем из облачности «вывалились» еще два «мессершмитта» и шесть «фоккеров», которые парами атаковали Стрельцова. С большим трудом, «маневрируя и огрызаясь», Стрельцову удалось войти в облачность и оторваться от преследования. После этого Стрельцов взял курс 90°, вышел на аэродром Бабарыкино, где и произвел посадку в связи с полной выработкой горючего.

По докладу Стрельцова, в воздушном бою с немецкими истребителями при попытке взять его самолет в клещи два «мессершмитта» столкнулись в воздухе и горящими упали в районе Маслово, в 15 км западнее Орла.

Ведомый Стрельцова старший сержант Пономарев, потерявший его во время противозенитного маневра, отбил атаку одного «мессера» на Ил-2, но затем был атакован парой Bf109 и вышел из боя «путем захода в облачность».

Второй ведомый Стрельцова лейтенант Лебедев [149] также оторвался от своего ведущего при выполнении противозенитного маневра. На выходе из облачности в районе Орла неожиданно встретился с 12 Fw190 и Bf109, которые шли тремя четверками. По докладу Лебедева, он сделал попытку снизу атаковать одного «фокке-вульфа», но его самого атаковала четверка немецких истребителей, и он вышел из боя.

Пара Як-1 в составе лейтенанта Пантюхина и старшего сержанта Трошина при выполнении противозенитного маневра дважды заходила в облачность и «разорвалась». На входе в облачность Трошин потерял Пантюхина. Сделав несколько восьмерок и не найдя ведущего, Трошин ушел на свой аэродром.

Тем временем лейтенант Пантюхин на выходе из облачности в районе Орла обнаружил пару Fw190 и, по его словам, «вел с ними воздушный бой». По возвращении на свой аэродром Пантюхин доложил, что на аэродроме Орел-Центральный он наблюдал три очага пожара, но самолетов Ил-2 не видел.

Для оценки докладов летчиков 176-го иап интересно проанализировать расход боекомплекта при проведении воздушных боев 7 мая. Как следует из документов, старший лейтенант Стрельцов израсходовал 50 снарядов к пушке ШВАК и 78 патронов к пулемету БС, старший сержант Пономарев — 70 снарядов и 50 патронов, лейтенант Лебедев — 25 снарядов и 27 патронов, лейтенант Пантюхин и старший сержант Трошин расхода боекомплекта не имели.

Командир 58-го гшап Герой Советского Союза капитан В. М. Голубев (вступил в командование полком вместо погибшего 6 мая майора Е. П. Коваля) в боевом донесении, составленном к 7.40 7 мая, докладывал, что ни один из летчиков-истребителей прикрывающей группы не мог толком сказать, что же происходило [150] в воздухе над аэродромом Орел-Центральный. Часть летчиков утверждала, что в районе аэродрома барражировало до 12 истребителей противника. Другие летчики, наоборот «...самолетов противника ...в районе цели ...не видели». Один из летчиков заявил, что он слышал по радио, как из группы Ил-2 передавали: «Меня атакуют». Доклады «соколов» 176-го иап сходились лишь в одном: над целью был сильный зенитный огонь и они, «будучи на большой высоте», потеряли штурмовиков из виду. На свой аэродром истребители пришли «...поодиночке с интервалом 5–10 минут».

В результате, не имея огневого взаимодействия в группе и «будучи оставленными сопровождающими истребителями, ...штурмовики поодиночке и парами были уничтожены истребителями противника в воздухе при подходе к цели и уходе от нее».

С боевого задания 7 мая из 12 экипажей 2-й гшад не возвратились 10 летчиков и шесть воздушных стрелков: от 58-го гшап — командир эскадрильи лейтенант Мингалев, воздушный стрелок старшина Мысливцев, заместитель командира звена младший лейтенант Баканов, летчик младший лейтенант Васильев, летчик младший лейтенант Сергеев, летчик младший лейтенант Рожков, воздушный стрелок младший сержант Исаков, летчик младший лейтенант Киселев, воздушный стрелок ефрейтор Блинов; от 79-го гшап — заместитель командира эскадрильи лейтенант В. И. Белопольский, воздушный стрелок старшина А. Ф. Лебедев, командир звена лейтенант Н. А. Сафронов, воздушный стрелок сержант А. С. Брюшков, летчик младший лейтенант И. Г. Андрейченко, летчик младший лейтенант М. В. Пискунов, воздушный стрелок старшина В. И. Архипов. [151]

Кроме этого, один Ил-2 от 79-го гшап на обратном пути «после выполнения задания по штурмовке аэродрома Хмелевая в результате повреждения мотора и системы управления потерпел катастрофу» в районе Новосиль. Опрос солдат и офицеров наземных частей показал, что самолет шел на посадку «с барахлящим мотором через балку», в которую затем и врезался. По всей видимости, на глиссаде мотор окончательно сдал. Самолет полностью разбит. Командир звена лейтенант А. Г. Гамов и воздушный стрелок старший сержант С. С. Ганжа имели тяжелые ранения и сразу же были отправлены в госпиталь, где и скончались. Похоронены в д. Березовец.

В живых остался только один экипаж: капитан Паршин и воздушный стрелок старший сержант Матвеев. Их самолет был подбит истребителями противника и при вынужденной посадке в районе Новосиль полностью разбит. В свой полк Паршин и Матвеев вернулись 8 мая.

Результаты удара штурмовиков 7 мая по аэродромам Хмелевая и Орел-Центральный установлены не были «по причине невозвращения с боевого задания экипажей штурмовиков, а сопровождающие истребители, возвратившиеся на свои аэродромы, над целью не были и результаты действий не наблюдали».

Для установления причин столь больших потерь штурмовиков и истребителей (17 Ил-2, 3 Ла-5 и 4 Як-1, 14 летчиков-штурмовиков, 9 воздушных стрелков и 7 летчиков-истребителей) было назначено следствие. Помощник военного прокурора 16-й ВА военный юрист 2-го ранга Рейзин 19 мая «для приобщения к следственному делу» затребовал от командования 2-й гшад и 283-й иад копии всех боевых документов [152] дивизий за 6 и 7 мая, а также рапорт капитана Паршина...

Нетрудно догадаться, что истребители 283-й иад своей вины не признали. Командир дивизии полковник Денисов и начальник штаба подполковник Рындин всю вину возложили на штурмовики 2-й гшад, которые опоздали с вылетом, на маршруте потеряли ориентировку и не вышли к назначенным целям. Командир 563-го иап подполковник Ненашев и начальник штаба полка майор Шагин считали, что основной причиной больших потерь в штурмовиках является плохое знание капитаном Паршиным района боевых действий («...не сумел вывести группу точно на цель»), а также отсутствие радиосвязи между штурмовиками и истребителями («так как штурмовики работали на запасной волне»). Некоторая критика действий истребителей содержится лишь в боевом донесении штаба 176-го иап за 7 мая, подписанном заместителем начальника штаба полка капитаном Петриченко.

Штурмовики в своих выводах по результатам боевого вылета 7 мая оказались более объективными. В отчетных документах штабов 2-й гшад и полков дивизии наряду с отрицательной оценкой действий истребителей по прикрытию Ил-2 отмечаются и серьезные ошибки самих штурмовиков. Хотя в более поздних документах дивизии вся вина за большие потери штурмовиков полностью перекладывается на плечи истребителей: «6 и 7 мая при налетах на аэродром Хмелевая ...истребители прикрытия преступно выполняли боевую задачу, в результате чего и произошли большие боевые потери...»

Точка зрения вышестоящего командования, конечно же, была иной. Не признавая никаких ошибок штаба 16-й ВА, заместитель командующего армией [153] генерал-майор М. М. Косых на акте расследования причин летно-боевых потерь штурмовиков 2-й гшад собственноручно начертал: «Потеря произошла по вине командования полков, которые не организовали взаимодействия групп при выполнении боевой задачи...» Эта точка зрения стала и официальной позицией штаба воздушной армии на «разборе полетов».

Отметим, что ни в одном из документов 2-й гшад не упоминается потеря ориентировки ведущими групп штурмовиков и удар 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный вместо аэродрома Хмелевая. При этом время удара группы от 79-го гшап указывается 5.30, хотя по расчету времени с учетом реального маршрута полета штурмовиков к аэродрому Хмелевая он мог состояться не ранее 5.50–5.55. Удар экипажей 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный мог быть нанесен на 5–10 минут позже.

В отчетных документах штаба 16-й воздушной армии о боевой работе частей армии за период воздушной операции и за май месяц время нанесения ударов по аэродромам штурмовиками 2-й гвардейской и 299-й штурмовых авиадивизий указано 5.15–5.20 утра, и ни слова про удар 58-го гшап по аэродрому Орел-Центральный. Если строго следовать отчетным документам штаба 16-й ВА, то все группы Ил-2 «отработали» по плану, то есть по аэродрому Хмелевая и Б. Куликовка, и большие потери штурмовиков являются лишь следствием плохого истребительного обеспечения их действий.

Неизвестно, как сложилась бы судьба экипажей группы из 6 Ил-2 от 820-го шап 2-й ВА (ведущий старший лейтенант Костырко), вылетевших вечером 7 мая для нанесения удара по аэродрому Харьков — Сокольники, [154] если бы не помощь «Яков» 183-го иап (ведущий комполка майор Обозненко).

Штурмовиков 820-го шап прикрывали 8 Як-7б от 6-го иап (ведущий командир эскадрильи капитан Анодин), а группа майора Обозненко сопровождала 6 Ил-2 от 800-го шап (ведущий старшина Чернышев), которые должны были бить по аэродрому Харьков-Алешки и шли позади Ил-2 820-го шап на удалении 600–800 м.

Сразу же после перелета линии фронта в районе Муром, Нечаевка шестерка Ил-2 820-го шап была обстреляна сильным огнем зенитной артиллерии и атакована парой Bf109, к которым из района Липцы подошли еще два «мессершмитта». Атака этой четверки Bf109 была успешно отбита сосредоточенным огнем воздушных стрелков и сопровождающими истребителями. При отражении атаки был сбит лейтенант Руть из группы истребителей прикрытия.

Следом за первой группой истребителей люфтваффе к месту воздушного боя подошли еще 12 Bf109, которые парами с разных сторон атаковали Ил-2 820-го шап и истребители прикрытия 6-го иап.

Надо сказать, боевой порядок истребителей 6-го иап был выбран капитаном Анодиным совершенно не верно. Отсутствовало деление истребителей на группу непосредственного сопровождения и ударную группу. Истребители следовали совместно с Ил-2 по четыре самолета справа и слева от штурмовиков. Это связывало их маневр и не обеспечивало «надежный обзор возможных атак истребителей противника», особенно со стороны задней полусферы.

В то же время группа майора Обозненко имела более продуманный боевой порядок: по два самолета с каждой стороны строя штурмовиков и четыре истребителя [155] в ударной группе. Именно такой боевой порядок позволил, не опасаясь за экипажи штурмовиков 800-го шап, вовремя усилить оборону группы Ил-2 820-го шап.

Ударная группа 183-го иап в составе четырех истребителей Як-7б вступила в воздушный бой с истребителями люфтваффе, в то время как «Яки» из 6-го иап продолжали сопровождать штурмовиков своей группы, отбивая атаки «мессершмиттов». Как справедливо отмечал командир 4-го иак генерал И. Д. Подгорный в своем приказе № 044 от 19 мая 1943 г., летчики группы Обозненко могли прикрывать штурмовики лишь «своим телом, а не огнем и маневром», не имея при этом возможности выделить хотя бы часть сил для помощи ударной группе от 183-го иап.

Атака четверки «Яков» 183-го иап была совершенно неожиданной для немецких пилотов, и они ее, что называется, «прозевали». Майор Обозненко снизу-сзади с дистанции 50 м «снял» ведущего пары Bf109, которая вышла в атаку на крайнюю справа пару Ил-2. Одновременно ведомый майора Обозненко старший сержант Юрченко атаковал ведомого немецкой пары и с дистанции 75–50 м короткой очередью сбил его. Однако на выходе из атаки Юрченко сам был атакован парой «мессеров» и вышел из боя, так как самолет получил повреждения.

В это время третья пара Bf109 снизу в хвост атаковала Ил-2, но была контратакована младшим лейтенантом Петрушкиным, который сверху с дистанции 120–100 м сбил ведущий «мессершмитт». Ведомый Петрушкина пытался атаковать ведомого немецкой пары, но сам был атакован четвертой парой Bf109. Его «Як» получил повреждения, и он был вынужден [156] выйти из боя. В дальнейшем пилоту удалось сесть на вынужденную посадку на своей территории.

Продолжавшие сопровождение шестерки Ил-2 от 800-го шап «Яки» из группы непосредственного прикрытия 183-го иап вели бой с Bf109, которые двумя парами атаковали пару Литвиненко и Попова. Положение спас старший сержант Новиков, сумевший неожиданной атакой сверху слева в хвост с дистанции 75–60 м длинной очередью сбить ведомого первой пары немецких истребителей, после чего оставшиеся «мессеры» вышли из боя.

В результате воздушного боя с боевого задания не вернулись лейтенанты Руть и Гриценко из 6-го иап и три пилота на поврежденных «Яках» сели на вынужденную посадку, едва перетянув линию фронта. Немцы недосчитались четырех Bf109.

Самоотверженные действия истребителей прикрытия позволили штурмовикам в 19.20 атаковать цели и без потерь возвратиться на свои аэродромы.

Экипажи 800-го шап доложили об уничтожении на аэродроме Харьков-Алешки 7 Bf109 и 3 Bf110. Еще 7–10 самолетов были повреждены. Кроме этого, в районе аэродрома и на самом аэродроме были разбиты 5 автомашин и взорван один бензозаправщик. В районе аэродрома штурмовики провели воздушный бой с истребителями противника, в ходе которого воздушный стрелок сержант Белоконный сбил один «мессер».

Группа от 820-го шап смогла уничтожить на аэродроме Харьков-Сокольники четыре самолета противника и склад горючего.

В этот же день в 19.15 7 Ил-2 от 735-го шап (ведущий Ермолаев) в сопровождении 8 Як-1 от 4-го иак [157] «отработали» по аэродрому Рогань, на котором к моменту подхода группы находилось до 60 самолетов.

Допущенная командиром полка майором Володиным и его штабом ошибка — шесть летчиков из состава группы были молодыми — не позволила в полном объеме выполнить боевую задачу. Как следует из документов штаба 266-й шад, на подходе к аэродрому «в условиях сильного огня МЗА и встречного солнца произошел разрыв группы на две». Три молодых летчика — сержант Нерсисян (воздушный стрелок сержант Резванов), сержант Коваль (воздушный стрелок младший сержант Худяков) и сержант Мельников (воздушный стрелок младший сержант Хренов), — оказавшись «в зоне сильного зенитного огня на высоте 1000 м», не выдержали и «отвернули вправо курсом на Змиев». С ними ушла и четверка истребителей сопровождения.

Остальные 4 Ил-2 вышли на аэродром и в одном заходе атаковали его. По докладам экипажей, они уничтожили и повредили до 10 самолетов на северозападной окраине аэродрома и создали два сильных взрыва.

На отходе от аэродрома штурмовики вели воздушный бой с истребителями противника. Атаки отбивались воздушными стрелками и оставшейся четверкой истребителей прикрытия. В ходе боя Ил-2 лейтенанта Усова (воздушный стрелок сержант Лозовой) получил повреждения, и после перелета линии фронта летчик вынужденно сел на аэродром Уразово.

Более точных сведений о том, что произошло над аэродромом Рогань и на обратном маршруте, найти не удалось. Если следовать докладам возвратившихся 10 мая в свой полк сержантов Коваля и Мельникова, то получается следующая картина. При развороте [158] на аэродром в районе Безлюдовка, Основа они оторвались от основной группы. Оказавшись одни, атаковали аэродром Основа, так как «идти парой на аэродром Рогань не решились». Результат своего удара экипажи не наблюдали, но, по их словам, все бомбы и РСы точно легли по целям на аэродроме. При этом во время штурмовки самолет сержанта Коваля сзади сверху был атакован одним «мессершмиттом». Его атака была успешно отражена воздушным стрелком младшим сержантом Худяковым. Линию фронта при возвращении на свой аэродром пересекли в районе Чугуев. В этот момент к ним пристроился Ил-2 сержанта Нерсесяна в сопровождении двух Ла-5. Один из летчиков-истребителей (Ла-5 с бортовым номером 50) подал команду «следовать за мной» и дублировал глубоким покачиванием с крыла на крыло. Штурмовики пошли за ним. Вскоре вышли к р. Сев. Донец, где были обстреляны зенитной артиллерией противника. После отворота влево сержант Нерсесян выпустил шасси и пошел на посадку в районе Красный Лиман. Сержант Коваль произвел круг над местом его посадки, но Ил-2 не обнаружил. В дальнейшем ввиду быстрого наступления вечерних сумерек Коваль и Мельников благополучно совершили вынужденные посадки на шасси в 6 км друг от друга в районе Кременная.

Подведя итоги боевого дня, штаб 1-го шак доложил наверх, что потери противника на всех трех атакованных аэродромах составили 14 уничтоженных и до 17–20 поврежденных самолетов, а также одна автомашина и один бензозаправщик. Кроме этого, экипажи наблюдали на аэродроме Харьков-Алешки один взрыв большой силы (предположительно взорван [159] склад горючего) и два сильных взрыва на аэродроме Рогань.

Истребители 4-го иак, обеспечивавшие действия штурмовиков, провели два воздушных боя в районе аэродромов, в ходе которых сбили четыре «мессершмитта». Безвозвратные потери корпуса, так же, как и накануне 6 мая, оказались чрезмерно большими. Один Ла-5 был сбит зенитным огнем в районе Харькова, а один Як-1б и один Ла-5 — истребителями люфтваффе. Еще четыре «Яка» и пара «лавочкиных» не вернулись с боевого задания по неизвестным причинам.

В отношении высоких потерь истребителей начальник штаба 4-го иак полковник Бегунов в отчетных документах корпуса по итогам проведенной операции указывал, что: «...3) Основными причинами потерь наших истребителей являются: а) Неаккуратность штурмовиков в своевременном приходе в точку встречи и на цель. Их преступная недисциплинированность, выражающаяся в растяжке строя в пути к цели и обратно, вследствие чего истребители, обеспечивая безопасность и сохранность штурмовиков, вынуждены вести воздушный бой в невыгодных для себя условиях рассредоточения по фронту, в глубину и по высоте, б) Не отмечено ни одного случая активного участия штурмовиков в отражении нападения противника, в) Не все истребители умело распределяют свое внимание на наблюдение за воздухом и штурмовиками. У молодого летного состава преобладает стремление больше наблюдать за штурмовиками, чтобы сохранить их и не потерять, чем наблюдать за воздухом и тем самым обеспечить свою безопасность...»

После «уточнения» штабом 2-й воздушной армии данных корпусов потери противника в итоговых документах [160] армии были доведены до уровня 28 уничтоженных и семь поврежденных самолетов. Свои потери остались без изменений. Эти цифры и были доложены в штаб ВВС КА.

Не менее драматично происходили события и в полосе действия 1-й воздушной армии. По приказу командующего армией генерал-лейтенанта С. А. Худякова части 224-й шад должны были на рассвете 7 мая нанести повторный удар по аэродромам Сеща и Брянск. Запланированный налет бомбардировщиков Пе-2 от 204-й бад на аэродромный узел Смоленск из-за недостатка горючего пришлось отложить.

К исходу 6 мая 13 экипажей от 565-го шап и семь экипажей от 996-го шап перебазировались на аэродром Рысня для действий по аэродрому Сеща, а 7 Ил-2 от 566-го шап — на аэродром базирования 571-го шап Полошково для совместного удара по аэродрому Брянск.

В 4.23 с аэродрома Рысня взлетели две шестерки Ил-2 от 565-го шап (ведущие капитан Корниенко и старший лейтенант Демидов) и одна шестерка от 996 шап (ведущий старший лейтенант Маринкин).

К сожалению, так же, как и 6 мая, вылет сводной группы на боевое задание без происшествий не обошелся. При взлете шестерки от 996-го шап на самолете (зав. № 1408) младшего лейтенанта Быстрова из универсальных бомбоотсеков выпали 12 осколочных авиабомб АО-25, из которых три разорвались. Штурмовик получил серьезные повреждения, но экипаж остался цел. Осколками был тяжело ранен авиатехник из 565-го шап старший сержант К. Г. Киреев, который 12 мая скончался в госпитале.

Вместо Быстрова оперативно взлетел запасной экипаж и пристроился к группе Маринкина. [161]

Сбор штурмовиков в колонну прошел удовлетворительно. Возглавляла колонну шестерка Корниенко, следом за ней на удалении зрительной связи шла шестерка Демидова и замыкающей — группа Маринкина. Уже через 5 минут Ил-2 были над аэродромом истребителей Железинки, однако из 14 Як-7 от 168-го иап 303-й иад к ним смогли пристроиться лишь восемь «Яков». Остальные «истребители ввиду темноты не нашли в воздухе штурмовиков» и боевой задачи не выполняли. Использовать радиосвязь для управления в воздухе до атаки цели ведущие групп не могли.

Линию фронта штурмовики пересекли в районе Шопотово. При перелете линии фронта и по всему маршруту до цели группы подверглись интенсивному зенитному обстрелу противника.

Младший лейтенант Зарицкий (воздушный стрелок старший сержант Стеблина) из группы Демидова атаковал зенитную батарею, но неудачно. Его Ил-2 получил повреждения мотора и системы управления самолетом. Зарицкий был вынужден вернуться обратно. На обратном маршруте мотор отказал. Пришлось садиться на вынужденную посадку в 500 м северо-восточнее ж.д. ст. Темкино. Производя посадку с поврежденными рулями глубины и поворота, Зарицкий не справился с сильным боковым ветром. В результате самолет зацепил плоскостью за дерево, развернулся на 180° и ударился фюзеляжем о второе дерево. Самолет был разбит и ремонту не подлежал, но экипаж остался цел.

Уклоняясь от зенитного огня, шестерка Корниенко снизилась до высоты 50 м, хотя по плану должна была идти на высоте 100–150 м. В результате истребители прикрытия, за исключением одного Як-7, потеряли [162] их из виду. В дальнейшем оставшийся «Як» сопровождал группу от 996-го шап до цели и обратно.

В районе населенного пункта Б. Островня — начало боевого пути — самолеты правой пары Ил-2 были дважды обстреляны с большой дистанции парой Fw190. Атаки отражались огнем воздушных стрелков. Когда штурмовики вышли к аэродрому, «фоккеры» отстали.

Атака целей на аэродроме выполнялась с бреющего полета. Заход строился вдоль шоссе Брянск-Рославль. Группа разделилась: звено капитана Корниенко атаковало стоянки самолетов на северо-восточной, а звено младшего лейтенанта Мокина — на юго-западной окраине аэродрома. Когда Ил-2 достигли середины аэродрома, по ним был открыт шквальный огонь малокалиберной зенитной артиллерии и зенитно-пулеметных установок. Экипажам казалось, что на аэродроме стреляло все, что только могло стрелять. Были сбиты и упали в районе аэродрома старший лейтенант Ермаков и младший лейтенант Михайлов из звена капитана Корниенко.

На выходе из атаки звено Мокина оторвалось от Корниенко, который после нескольких минут полета изменил курс и пошел на юго-запад почти параллельно линии фронта. Идущие за ним экипажи продолжили полет в прежнем направлении. Не имея передатчика и находясь на большом удалении, ни один из них «вернуть» Корниенко не мог. К тому же на участке маршрута Сеща-Яблонь звено Мокина было атаковано двумя парами Fw190, которые провели по одной атаке. Экипажи отражали атаки в змейке. В ходе воздушного боя «был потерян из виду самолет мл. лейтенанта Воробьева».

На обратном маршруте к Мокину и Ильюшенко [163] пристроился экипаж от 996-го шап. В таком составе группа в 5.35 произвела посадку на аэродром Рысня.

Впоследствии удалось выяснить, что старший лейтенант Ермаков и младший лейтенант Михайлов попали к партизанам. Судьба капитана Корниенко, младшего лейтенанта Воробьева и воздушного стрелка старшего сержанта Якубовского из экипажа Ермакова осталась неизвестной.

Группы Демидова и Маринкина, снижаясь следом за шестеркой Корниенко и одновременно выполняя противозенитный маневр, сильно отстали.

В районе Ивашково группа Демидова была атакована одной парой немецких истребителей Fw190. Первую атаку «фоккеры» выполнили в лоб на Ил-2 ведущего группы. Самолет Демидова был обстрелян одной пулеметно-пушечной очередью с дистанции 100–120 м и получил повреждение мотора. Экипажи встали в боевой порядок круг.

В этот момент «в строй группы врезалась шестерка 996-го шап (ст. лейтенант Маринкин)», которая шла позади. Экипажи обеих групп перемешались: «двое ведомых из группы Демидова присоединились к группе Маринкина», а один экипаж от 996-го шап «включился в оборонительный круг группы Демидова».

При отражении атак истребителей противника старшина Новиков из 565-го шап «был отбит от группы» и «вынужден был идти обратно на свою территорию». За ним увязались два «фокке-вульфа», которые оказались в районе боя. «Чужаки» преследовали его почти до линии фронта, где были встречены и отогнаны парой Як-7б.

В дальнейшем из-за падения давления масла Новиков выполнил вынужденную посадку на аэродроме [164] в районе г. Киров, откуда после дозаправки и осмотра мотора перелетел на свой аэродром.

Как следует из документов 565-го шап, старший лейтенант Н. В. Демидов из-за повреждений водяной и масляной системы на своем самолете, а также вследствие большого расхода горючего на ведение воздушного боя и отсутствия истребительного прикрытия принял решение на основную цель не идти. Когда пилоты люфтваффе после очередной атаки ушли в сторону для нового захода, Демидов подал оставшимся в строю экипажам команду перестроиться и вывел группу из боя. Отставшие истребители противника безуспешно пытались преследовать штурмовики вплоть до ж.д. ст. Сельцо.

Позже в документах 224-й шад будет отмечено, что группа старшего лейтенанта Демидова вела воздушный бой с 10 Fw190 и после отражения всех атак истребителей противника на аэродром не пошла, а произвела штурмовку автоколонны на большаке Ямское-Семирево. В результате атаки было уничтожено четыре и повреждено шесть грузовых автомашин.

Пока группа Демидова отражала атаки двух «фокке-вульфов», группа Маринкина прорвалась к цели. Но атаку аэродрома произвели только пять экипажей: четыре от 996-го шап и один от 565-го шап. Остальные два экипажа «из-за повреждений зенитной артиллерии и истребителей были вынуждены отказаться от атаки аэродрома и нанесли удар по ж.д. ст. Сещинская». Вместе с Ил-2 аэродром штурмовал и единственный Як-7 из группы прикрытия. Экипажи нанесли удар по северо-восточной окраине аэродрома.

На обратном маршруте «группа Маринкина растерялась». Штурмовики возвращались одиночно и парами. [165] На свой аэродром не вернулись три экипажа, из которых два вынужденно сели на своей территории. О судьбе третьего экипажа ничего не известно.

По докладам вернувшихся экипажей 996-го и 565-го шап, на аэродроме Сеща было уничтожено до 10 двух — и одномоторных самолетов, четыре Ju52, подожжен ангар в северной части аэродрома, где был большой взрыв и пожар большой силы. Огнем пушек и PC уничтожено до шести автомашин, стоявших у ангара.

Налет экипажей 571-го и 566-го шап на аэродром Брянск прошел значительно более удачно, но также сопровождался воздушными боями с истребителями противника и без потерь не обошелся.

В 4.10 с аэродрома Полошково взлетели 12 Ил-2 от 571-го шап (ведущие групп старший лейтенант Зацепа, старший лейтенант Зинченко) и 6 Ил-2 от 566-го шап (старший лейтенант Рябов). Однако сразу же после взлета лейтенант Борисюк (воздушный стрелок старший сержант Тимофеев) из 571-го шап был вынужден вернуться, не выполнив боевого задания. При взлете на самолете Борисюка «масло залило всю кабину», лишив его обзора, «и только выдержка и спокойствие летчика обеспечили нормальную посадку на свой аэродром». Оказалось, что техник самолета техник-лейтенант В. М. Белоцветов «перезалил масло (90 кг) и не закрыл плотно пробку». Как следствие, за «преступно-халатное отношение к подготовке матчасти» на него было наложено взыскание в виде 8 суток ареста с удержанием 50% денежного содержания.

Над аэродромом Хатенки к штурмовикам пристроились истребители сопровождения от 18-го гиап 303-й иад (21 Як-7).

При подготовке к вылету было решено атаковать аэродром не с прямой, как это было в первом ударе, [166] а с тыла с обходом г. Брянск с левой южной стороны. Выход из атаки строился в сторону р. Десна с таким расчетом, чтобы прикрыться берегом реки от огня зенитной артиллерии.

По маршруту Ил-2 шли на высоте 100–50 м, а истребители — на высоте 500–600 м. Группа вышла на ст. Белые Берега и затем курсом на ж.д. ст. Свень. В этот момент со станции выходил на юг эшелон из 20 вагонов. Штурмовики обстреляли его с ходу.

Разворот на цель экипажи выполнили в районе южнее Супонево над берегом р. Десна. Атака целей на аэродроме была выполнена в 5.07 с бреющего полета. В момент атаки на северо-восточной окраине аэродрома у ангаров стояло в 4 ряда до 40 истребителей типа Bf109. По этой стоянке «открыли кассеты 3 экипажа и 3 экипажа обстреляли ее из PC, пулеметным и пушечным огнем». В результате прямых попаданий PC и бомб загорелось два ангара и два здания на северо-восточной окраине. На северной окраине аэродрома в один ряд стояли 12 Ju52. По ним разрядили боекомплект 5 Ил-2. В общей сложности экипажи доложили, что им удалось уничтожить 12 «мессершмиттов» и четыре «юнкерса». Кроме этого, воздушный стрелок старший сержант Тимофеев повредил из своего пулемета «руливший к старту» Bf109, который задымил и прекратил взлет.

Несмотря на изменение направления выхода на аэродром, внезапного удара не получилось. При подходе к аэродрому с южной стороны штурмовики уже за 15 км до цели были обстреляны сильным огнем средне — и малокалиберной зенитной артиллерии, а в 6–8 км до аэродрома — перехвачены четверкой Fw190. Атаку немецких истребителей вовремя заметили сопровождающие истребители. Одну пару «фоккеров» связала боем пара в составе младших [167] лейтенантов Лобашева и Пинчука, а вторую — пара в составе лейтенанта Соколова и младшего лейтенанта Осипенко. После непродолжительного боя немецкие пилоты ушли и больше атак на штурмовики не производили.

В районе аэродрома экипажи обстреливались главным образом зенитно-пулеметными установками и малокалиберной зенитной артиллерией. На отходе от цели штурмовики «напоролись» на три зенитные батареи, которые располагались у станционных зданий ж.д. ст. Самара-Радица. На их огонь экипажи ответили пушками и пулеметами. Две батареи сразу же прекратили стрельбу.

На подлете к Березовке экипажи были атакованы истребителями противника Fw190. Атаки выполнялись сбоку сзади на высоте 20–40 м, выход из атаки — с набором высоты левым разворотом. Пилоты люфтваффе проводили атаки главным образом на крайние в группе Ил-2 или отставшие от группы. На каждый экипаж было выполнено от 4 до 10 атак.

Надо отдать должное ведущим групп штурмовиков: они выбрали правильную тактику боя — экипажи маневрировали змейкой, ведя огонь по выходящим из атаки истребителям. В результате лейтенант Большаков подловил один «фоккер», когда тот выходил из атаки, и сбил его. Воздушный стрелок младший сержант Ильин сбил еще один «фокке-вульф» также на выходе из атаки. Оба истребителя «упали в лес в районе ст. Бобки, что подтверждают все воздушные стрелки группы».

Истребители прикрытия, находясь на высоте 1000–1100 м, «первое время в воздушном бою не участвовали». Затем, «приняв сигнал о нападении истребителей противника по радио, ...снизились, но истребители противника ушли». [168]

При отражении многочисленных атак двух «фоккеров» снарядом от авиапушки был убит воздушный стрелок сержант М. Ф. Михайлов из экипажа командира эскадрильи 571-го шап старшего лейтенанта Зинченко. В теле Михайлова «было обнаружено 15 осколков, из которых один пробил сердце героя». Самолет мужественного экипажа получил серьезные повреждения. Старшему лейтенанту Зинченко с трудом удалось посадить «покалеченный» Ил-2 (зав. № 1872750) «с подбитыми шасси» на свой аэродром. Сержант Михайлов был похоронен в тот же день вечером со всеми воинскими почестями.

Кроме этого, два экипажа 571-го шап — старший лейтенант В. В. Бубнов и лейтенант Н. С. Коломников — из-за выработки горючего произвели вынужденные посадки в 1–2 км северо-западнее Сухиничи. Если посадка самолета Бубнова на колеса оказалась удачной, то посадка Ил-2 Коломникова закончилась поломкой самолета. От зенитного огня «одна нога оказалась совершенно перебитой», вследствие чего «самолет после посадки на одну ногу получил повреждения и нуждается в ремонте».

С боевого задания не вернулись три экипажа: младший лейтенант Т. В. Аксенов (воздушный стрелок сержант Ф. В. Матвиенко), младший лейтенант С. Е. Слепченко (воздушный стрелок ефрейтор В. Ф. Костенко) — от 571-го шап и младший лейтенант В. Г. Сильченко (воздушный стрелок сержант А. И. Анашкин) — от 566-го шап.

Как потом выяснилось, Сильченко (Ил-2 зав. № 301584) сел на вынужденную посадку в районе Сенино. Место посадки Аксенова и Слепченко «не установлено, состояние самолетов и экипажей неизвестно...»

По аэродрому Лубинка «отработали» пилоты 303-й иад, которые уничтожили и повредили на земле до [169] 8 одномоторных самолетов. С боевого задания не вернулся лейтенант Ив Майе из эскадрильи «Нормандия». Его самолет получил повреждения от зенитного огня. Пришлось вынужденно садиться на территории противника. Будучи раненым осколком зенитного снаряда, он попал в плен и затем отправлен в лагерь для военнопленных под Кенигсбергом, где находился до конца войны.

Фотоконтроль результатов ударов ни в одном из трех налетов не производился по метеоусловиям.

Командиры авиационных полков в своих донесениях по итогам дня все как один были вынуждены констатировать очевидные факты: противник, учитывая сложившуюся тактику наших ВВС при действии по аэродромам, вполне обоснованно сделал вывод о возможности повторения налетов с утра 7 мая и «подбросил в район базирования своей авиации истребители с целью встретить штурмовики на подходах к аэродромам». При этом, поскольку часть аэродромов находилась почти на предельном радиусе действия Ил-2, маршрут штурмовиков не слишком сильно отличался от маршрута в предыдущих ударах. Понимание этого вопроса позволяло немцам легко сосредотачивать свои истребители в районах наиболее вероятного подлета Ил-2 к своим аэродромам и перехватывать их. В результате все группы штурмовиков вели воздушные бои и понесли потери.

К сожалению, все это совершенно не учитывалось штабами всех уровней при организации повторных налетов на немецкие аэродромы.

Более того, вторая серия ударов продемонстрировала и низкую исполнительскую дисциплину среди командиров эскадрилий и звеньев авиаполков. При этом большую часть вины следует возложить все же на истребители, которые не только постоянно опаздывали [170] с вылетом, но и не выполняли на маршруте к цели и в бою «всех условий договоренности». Группы Ил-2 действовали над целью или совсем не прикрытые, или имели прикрытие одиночными истребителями и парами.

По этому поводу командир 565-го шап майор В. И. Сериков в итоговом боевом донесении за 7 мая указывал: «...При повторных налетах нужно особое внимание обращать на организацию сопровождения штурмовиков истребителями».

Штурмовики 1-й гшад и бомбардировщики 270-й бад 8-й воздушной армии 7 мая атаковали три аэродрома: Сталино, Иловайск и Кутейниково.

В 8.46 группа 6 Ил-2 от 76-го гшап (ведущий командир полка майор Семенов) в сопровождении 5 Як-1 от 31-го гиап (ведущий капитан Евтихов) нанесла бомбоштурмовой удар по аэродрому Иловайск, на котором к моменту удара находилось 18 самолетов типа Ju88.

Аэродром встретил советских летчиков сильным огнем малокалиберной зенитной артиллерии и крупнокалиберных зенитных пулеметов. Несмотря на это, штурмовики выполнили два захода. На стоянках возникли три очага пожара, огнем PC и пушек два «юнкерса» повреждены.

Ил-2 лейтенанта Скачко (воздушный стрелок сержант Дмитриев) получил серьезные повреждения. На плохо управляемом самолете и с работающим с перебоями мотором Скачко тянул, сколько мог, но был вынужден сесть с убранными шасси на территории противника в 7 км к северо-востоку от населенного пункта Амвросиевка. О судьбе экипажа ничего не известно.

На самолете младшего лейтенанта Герасимова прямым попаданием осколка зенитного снаряда был [171] пробит водяной радиатор. Температура воды поползла вверх. Мотор стал перегреваться. Однако благодаря грамотным действиям летчику удалось дотянуть до своего аэродрома и благополучно сесть. Во время руления уже на границе аэродрома мотор встал. При осмотре оказалось, что деформировались головки блока цилиндров. Снять их так и не удалось. Пришлось заменить мотор.

Позже агентурная разведка доложила, что в действительности на аэродроме штурмовиками было уничтожено три самолета противника и два повреждены. Кроме этого, после ухода Ил-2 к аэродрому Иловайск подошли несколько немецких бомбардировщиков He111. По ним был открыт интенсивный зенитный огонь. В результате три «хейнкеля» были сбиты и два — подбиты.

Аэродром Кутейниково был атакован в 9.00. Удар наносили шесть Ил-2 от 75-го гшап (ведущий капитан Дмитриев) под прикрытием звена Як-1 от 73-го гиап (ведущий старшина Линовицкий). На аэродроме находилось около 60 двухмоторных самолетов типа Ju88, из которых до 20 стояли в капонирах, а остальные были рассредоточены в южной части аэродрома. По докладам экипажей, уничтожено и повреждено до 8 самолетов противника. Своих потерь нет, несмотря на сильный огонь малокалиберной зенитной артиллерии и зенитно-пулеметных установок.

Одновременно с налетами штурмовиков 17 «пешек» от 86-го бап 270-й бад (ведущий комполка подполковник Белый) с высоты 4700 м с одного захода нанесли бомбовый удар по аэродрому Сталино, где, по наблюдениям экипажей, находилось до 95 самолетов различного типа.

Бомбардировщиков сопровождали 17 Як-1 от 6-й гиад: 6 Як-1 от 9-го гиап (капитан Ковачевич) составляли [172] ударную группу, 11 Як-1 в двух группах от 73-го гиап (капитан Соломатин и капитан Куценко) — непосредственное сопровождение.

К сожалению, налет на аэродром выполнялся точно так же, как и накануне. Ни маршрут, ни высоты, ни направление захода на цель и маршрут отхода изменены не были. Как следствие, еще задолго до подхода к цели советские экипажи встретили активное противодействие пилотов люфтваффе.

Истребители противника появились примерно в 20 км после перелета нашими самолетами линии фронта. Завязавшийся воздушный бой продолжался на всем маршруте: до цели, над целью и на отходе.

В районе ст. Харцызск на высоте 5500 м бомбардировщиков пытались атаковать 6 Bf109. Ударная группа истребителей прикрытия вступила с ними в воздушный бой. Немецкие летчики вели бой пассивно, главным образом имитируя атаки на бомбардировщики. Очевидно, в их задачу входило оттянуть наши «Яки» от прикрываемых ими «пешек». В известной мере это им удалось. После того как истребители ударной группы отошли в сторону от Пе-2, пара «мессершмиттов» сверху из-за облачности неожиданно атаковала бомбардировщики. Однако непосредственное прикрытие Пе-2 было начеку. Наперерез Bf109 вышла группа капитана Соломатина. Пилоты люфтваффе боевым разворотом влево вверх ушли в облачность. Бомбардировщики получили возможность развернуться в боевой порядок и прицельно сбросить бомбы по целям на аэродроме.

Дешифровка контрольных фотоснимков показала, что бомбы легли по стоянкам самолетов на северо-восточной части аэродрома. Зафиксировано до 45 разрывов, часть самолетов накрыта разрывами. Степень повреждения из-за дыма не установлена. [173] Около 52 разрывов отмечено в районе складов боеприпасов.

По показаниям пленных немецких авиаторов со сбитого в районе Белая Калитва He111, установлено, что в результате бомбовых ударов 6–7 мая на аэродроме Сталино было уничтожено девять и повреждено до 30 самолетов. Кроме этого, два He111 были сбиты и три бомбардировщика подбиты в районе Сталино собственной зенитной артиллерией во время налета на аэродром советских Пе-2.

Воздушный бой продолжался и на обратном маршруте вплоть до населенного пункта Дмитриевка. В ходе боя противник наращивал свои силы. Вскоре нашим пилотам пришлось драться против 12 истребителей люфтваффе, которые четверками пытались прорваться к Пе-2. К этому времени группового воздушного боя фактически уже не было. Вследствие недостаточной слетанности советских летчиков пары рассыпались, и бои приняли одиночный характер. В результате в районе ст. Харцызск истребителям люфтваффе все же удалось атаковать бомбардировщики. Под удар попал самолет младшего лейтенанта Семенова, который шел правым ведомым правого звена второй группы Пе-2. Прорвавшийся истребитель противника произвел атаку на «пешку» Семенова сзади справа. На выходе из атаки «мессершмитт» был атакован старшим лейтенантом Сальниковым из группы капитана Соломатина и сбит.

По наблюдениям возвратившихся экипажей, на «пешке» Семенова (зав. № 7/152) после атаки Bf109 задымил правый мотор. Самолет Семенова стал отставать и со снижением ушел в район Степановка в 10–13 км от ж.д. ст. Иловайск. В это время группа вошла в облачность. При выходе из нее самолет Семенова уже не наблюдали. Экипаж в составе летчика [174] младшего лейтенанта А. В. Семенова, штурмана экипажа заместителя командира эскадрильи по политчасти старшего лейтенанта П. В. Водопьянова и стрелка-радиста старшины Н. А. Пустошкина в документах 86-го бап считается без вести пропавшим.

От огня истребителей противника серьезные повреждения получил и Пе-2 командира звена младшего лейтенанта Майкова. На его «пешке» был поврежден левый мотор и разбита стойка левого колеса шасси. Однако самолет остался в строю, и в дальнейшем летчик мастерски посадил машину на свой аэродром.

Тем временем в районе ст. Михайловка штурман полка капитан Куценко со своей группой завязал воздушный бой с подошедшей в район боя шестеркой Bf109. В ходе боя ведомый Куценко старший сержант Байков не смог удержаться за ним и оторвался. Этим сразу же воспользовался противник. В атаку на Куценко вышла пара «мессершмиттов». Заметив, что командиру угрожает опасность, младший лейтенант Литвяк развернулась и пошла на отсечение атаки немецких пилотов. Но было уже поздно. Ведущий «мессер» с дистанции 40 м открыл огонь по самолету Куценко. Литвяк наблюдала, как на его самолете появился дым и огонь. Падение «Яка» Куценко она не видела, так как была атакована четверкой истребителей люфтваффе. Ее ведомый Зоткин на развороте отстал. Литвяк осталась одна. Ей на помощь поспешил летчик Мельницкий. Продолжая воздушный бой в паре с Мельницким, Литвяк подбила один Bf109. Истребитель вышел из боя с дымом черного цвета. Мельницкому также удалось подбить «мессер», который с пикированием пошел к земле. За ним тянулся дымный шлейф. Падения самолетов никто из них не наблюдал — вели бой. Ведомый Литвяк, оставшись в [175] одиночестве, мгновенно был атакован «мессером» и его самолет получил повреждения. Зоткин вышел из боя и потянул на свою территорию. Его отход прикрыл Пашаев. Оба летчика благополучно сели на аэродроме базирования 31-го гиап Ростов-Центральный и после устранения неисправности к вечеру этого дня перелетели на свой аэродром Чуево.

Вынужденную посадку в районе Лихая совершил и капитан Григорович из 9-го гиап, который во время маневрирования отстал от группы. На свой аэродром в Чуево он вернулся к середине дня.

Таким образом, за два дня боев 73-й гиап потерял двух опытнейших летчиков — командира полка подполковника Баранова и штурмана полка капитана Куценко. В приказе по полку № 048 от 30 мая 1943 г. вновь назначенный командир 73-го гиап подполковник Голышев в качестве основных причин этих потерь назвал большой перерыв в полетах, отсутствие у молодого летного состава достаточной закалки и натренированности в ведении воздушного боя и, конечно же, слабую дисциплину в полку. Положительной стороной боевых действий наших истребителей являлось широкое использование радиосвязи для взаимодействия между группами истребителей и бомбардировщиков. При появлении немецких истребителей экипажи Пе-2 всегда предупреждали прикрывающие истребители, а отставшие по радио просили прикрыть их. Благодаря этому «пешки» своевременно получали помощь и больших потерь от истребителей противника не имели. В то же время указывалось на стремление экипажей бомбардировщиков при встрече с воздушным противником увеличивать скорость полета, поскольку это приводило к отрыву от своих истребителей сопровождения.

После обеда в 14.25 аэродром Иловайск был повторно [176] атакован штурмовиками 1-й гшад. Группа в составе 6 Ил-2 от 76-го гшап (ведущий Герой Советского Союза капитан Ф. В. Тюленев) в сопровождении 6 Як-1 от 31-го гиап (ведущий капитан Куделя) с одного захода бомбила и штурмовала до 10 самолетов типа Ju88, «рассредоточенных в капонирах». Результаты действий экипажи не наблюдали, «так как дым и пыль закрыли аэродром». Истребители сопровождения в районе цели ушли в облака: «прикрывал штурмовиков только один ведущий...»

К сожалению, вылетевшая на фотографирование результатов налетов на аэродромы Иловайск и Кутейниково пара от 31-го гиап в составе лейтенанта Дмитриева и старшего сержанта Рудковского с боевого задания не вернулась. Об их судьбе ничего не известно...

После оценки обстановки и результатов налетов 6 мая командующий 17-й воздушной армии генерал В. А. Судец принял решение 7 мая сосредоточить усилия только на аэродроме Краматорская. При этом в отличие от предыдущего дня планировалось утром нанести мощный бомбовый удар по казармам летного и технического состава в 4 км к северо-западу от аэродрома в районе Соцгородка, а матчасть на аэродроме уничтожать только ночью. Считалось, что такая комбинация даст более высокий эффект. Однако выделенные для налетов силы бомбардировщиков — 18 дневных и 6–8 ночных экипажей — были совершенно недостаточными, и реальный урон не мог быть высоким. Тем не менее приказ был отдан. Началась подготовка к боевому вылету.

Для удара по казарме выделялось две девятки «Бостонов» от 861-й бап 244-й бад и 18–20 истребителей прикрытия от 207-й иад 3-го сак. Боевая нагрузка каждого бомбардировщика включала одну [177] ФАБ-250, четыре «сотки» и две-четыре фугаски калибра 50 кг. Повышение эффективности удара планировалось обеспечить за счет снижения высоты бомбометания до 1500–1600 м. Готовность к вылету определялась к 4.00 7 мая.

Как следует из донесения командира 861-го бап майора Никифорова, экипажи «Бостонов» в колонне девяток в 5.10 вышли к цели.

На маршруте в районе Ямполь наши самолеты встретили облачность 8–9 баллов с нижней кромкой на высоте 2500–2300 м. Экипажи снизились под облачность. После прохождения Северного Донца вновь встретили облачность. Пришлось снизиться до высоты 1600–1800 м. На этой высоте бомбардировщики и подошли к Соцгородку.

На подходе из района Краматорская бомбардировщики и истребители были обстреляны сильным зенитным огнем. Экипажи докладывали: «Маневрирование затруднено по высоте и горизонту большим количеством разрывов. ...Разрывы в три яруса впереди строя».

В общей сложности на казарму было сброшено 15 ФАБ-250, 64 ФАБ-100, 24 трофейных фугасных бомб калибра 50 кг. Наблюдались четыре прямых попадания в северо-восточный угол казармы, два-три попадания в юго-западный угол и одно попадание в середину казармы. Остальные бомбы рвались в расположении Соцгородка. Казарма покрылась дымом. Отчетливо были видны четыре очага пожара и несколько очагов в районе городка.

После сброса бомб первая девятка (ведущий комполка майор Никифоров) была атакована группой немецких истребителей до 9 Bf109 и Fw190. Истребители подошли со стороны аэродрома Краматорская и атаковали советские бомбардировщики снизу [178] сзади. В первой же атаке был зажжен самолет младшего лейтенанта Байкова. Загорелся правый мотор. По показаниям возвратившихся экипажей, Байков вышел из строя, пытался сбить пламя, но сорвался в штопор и горящим упал в балке около совхоза № 5 в 3–4 км от населенного пункта Ясная Горка. От самолета отделился один парашютист. По всей видимости, это был штурман экипажа старшина Смирнов.

Почти одновременно загорелся «Бостон» старшины Живулина из состава третьего звена. На его самолете загорелась правая плоскость. Видимо, был пробит и загорелся правый бензобак. По докладу командира полка майора Никифорова, старшина со снижением потянул на свою территорию, но в 3 км северо-западнее населенного пункта Богородичное задел верхушки деревьев, упал и взорвался. До линии фронта оставалось всего 200–300 м.

Воздушные стрелки и штурманы в долгу не остались. Сосредоточенным групповым огнем им удалось поджечь один «мессершмитт», но его падения никто не наблюдал.

Вторая девятка «Бостонов» (ведущий капитан Еркин) была атакована одновременно двумя группами истребителей люфтваффе в момент перестроения в боевой порядок для атаки цели. Первая группа немецких истребителей в составе 8 Bf109 и Fw190 подошла со стороны ж.д. станции Краматорская и атаковала бомбардировщики снизу сзади. Вторая группа самолетов противника до 13 Bf109 и Fw190 подошла со стороны аэродрома Краматорская и атаковала слева снизу.

При отражении первой атаки воздушные стрелки сосредоточенным огнем «завалили» два немецких истребителя, которые, по наблюдению старшины Захожего, старшего сержанта Малахова и сержанта [179] Егорова, упали в 3–4 км к северо-западу от аэродрома Краматорская. В дальнейшем групповым огнем воздушных стрелков был сбит еще один «фокке-вульф». Падение истребителя наблюдали воздушные стрелки старшина Ляпин, старшина Глухин.

Несмотря на эффективную оборону советских бомбардировщиков, пилотам люфтваффе удалось зажечь почти все звено лейтенанта Лебедева.

Первым загорелся самолет ведомого младшего лейтенанта Шишкова. Объятый пламенем «Бостон» врезался в землю и затем взорвался у населенного пункта Александровка 3-я, в 5 км северо-западнее Краматорская.

После нескольких атак немецких истребителей задымил и самолет ведомого старшего сержанта Капишникова. Бомбардировщик вышел из строя и со сваливанием на крыло перешел в беспорядочное падение. «Бостон» упал у населенного пункта Красноармейское, в 7–8 км к северо-западу от Славянска. Вероятно, пилот был убит или тяжело ранен. Падение самолета Капишникова видел экипаж Рогина.

Ведомый сержант Андреев на сильно подбитом самолете с трудом дотянул до линии фронта, где окончательно отстал от строя и вынужденно сел недалеко от населенного пункта Колодези. При посадке «Бостон» сгорел. В воздушном бою стрелок-радист сержант Евсеев и воздушный стрелок сержант Торбеев были тяжело ранены, а сержант Андреев — легко ранен в плечо. Стрелки были сразу же направлены в войсковой госпиталь в Боровское, а Андреев вместе со штурманом экипажа старшим сержантом Кучером 8 мая прибыли в свой полк.

Последним задымил «Бостон» ведущего лейтенанта Лебедева. Летчику удалось перетянуть линию фронта и в районе Кременная совершить вынужденную [180] посадку. При посадке самолет был обстрелян парой «мессершмиттов». «Бостон» загорелся, но был потушен подбежавшими красноармейцами. В воздушном бою был убит воздушный стрелок сержант Филонов, Лебедев — ранен в колено левой ноги, а штурман экипажа младший лейтенант Черный получил легкое ранение.

В сложившейся обстановке командир эскадрильи капитан Еркин подал команду на снижение, перешел на бреющий полет и с оставшимися экипажами оторвался от противника. Таким образом, 861-й бап в этом вылете недосчитался четырех экипажей в полном составе, одного воздушного стрелка и 6 самолетов «Бостон», учтенных в полку и дивизии как боевые потери.

Согласно журналу учета безвозвратных потерь полка, помимо погибшего в бою сержанта М. С. Филонова, с боевого задания не вернулись: летчик младший лейтенант Г. И. Байков, штурман младший лейтенант С. И. Смирнов, стрелок-радист сержант Б. Н. Кузнецов, воздушный стрелок сержант И. М. Попович, летчик младший лейтенант А. В. Живулин, штурман младший лейтенант И. Ф. Сороколетов, стрелок-радист старший сержант И. И. Бельков, воздушный стрелок сержант А. А. Степанов, летчик младший лейтенант Э. М. Шишков, штурман младший лейтенант Г. Р. Аюпов, стрелок-радист старший сержант А. Л. Ашихмин, воздушный стрелок старший сержант Ф. Е. Майстренко, летчик младший лейтенант Е. П. Капишников, штурман младший лейтенант С. И. Кендюшенко, стрелок-радист старший сержант Я. И. Черный.

Отметим, что перед отправкой похоронок родственникам почти все погибшие авиаторы были повышены в воинских званиях: летчикам и штурманам присваивалось первое офицерское звание младший [181] лейтенант, а стрелкам — звание на одну ступень выше. Естественно, оформление было проведено «задним» числом. Как следует из документов, практика присвоения погибшим экипажам воинских званий на ступень выше имела место и в других частях действующей армии.

Расследование случившегося показало, что скрытность удара была грубейшим образом нарушена как бомбардировщиками, так и истребителями. Подойдя к району встречи с истребителями — аэродромы Бутово и Половинкино, — экипажи бомбардировщиков стали по радио связываться с истребителями. Последние устроили «непрерывную болтовню в эфире, начиная со взлета и до подхода к цели, что, безусловно, послужило для противника предупреждением об опасности». Вследствие этого безобразия при расположении цели всего в четырех минутах лета от линии фронта противник еще задолго до подхода советских самолетов поднял в воздух значительные силы своих истребителей.

На подходе к цели истребители прикрытия от 207-й иад в составе 7 Ла-5 от 5-го гиап (лейтенант Сытов) и 7 Як-1 от 867-го иап (капитан Вертелецкий), опасаясь зенитного огня, ушли вверх. С бомбардировщиками осталось только одно звено и пристроившаяся к ним пара истребителей. Они шли впереди строя первой девятки «Бостонов».

По заявлению капитана Еркина, старшего лейтенанта Ильина и младшего лейтенанта Сутырина истребители прикрытия в воздушном бою с пилотами люфтваффе участия не принимали. Группа в составе 6–7 истребителей догнала бомбардировщиков лишь на подходе к аэродрому Половинкино.

Получается так, что в момент атаки цели «Бостоны» 244-й бад остались без прикрытия, что дало возможность [182] противнику беспрепятственно атаковать бомбардировщики.

При этом связь бомбардировщиков с истребителями сопровождения была установлена над аэродромом встречи и поддерживалась на всем маршруте. В момент появления истребителей противника прикрывающие истребители 207-й иад информировались флагманским стрелком-радистом, однако никаких мер противодействия немецким пилотам они не предприняли.

В то же время боевой порядок бомбардировщиков после сбрасывания бомб расстроился: одна девятка уходила на свою территорию на высоте 2000 м, а вторая — перешла на бреющий полет. Кроме этого, экипажи второй девятки «Бостонов» возвращались на свою территорию не по намеченному маршруту. После атаки цели они должны были правым разворотом обойти Славянск с запада и через Хрестище, Маяки выйти на Красный Лиман и далее идти в направлении на Торская, Кабанье. На самом же деле группа капитана Еркина уходила от цели в направлении на Кременная. Эти обстоятельства, очевидно, затруднили действия истребителей прикрытия.

По показаниям летчиков 207-й иад, они вступили в воздушный бой с противником еще на подходе к цели в районе д. Николаевка. Воздушный бой продолжался на обратном маршруте вплоть до района Кабанье. Причем наши истребители «исключительно отбивали истребителей противника от хвостов бомбардировщиков».

Капитан Вертелецкий со своими ведомыми связал боем большую группу истребителей противника, не допуская их к бомбардировщикам второй девятки. [183]

При этом Вертелецкий сбил один Bf109, который упал в районе Первомайское.

В районе Хрестище, Маяки младший лейтенант Глинкин из 5-го гиап сбил «мессершмитт», выходящий из атаки на бомбардировщик первой девятки. Истребитель противника упал в лес в 2–3 км юго-западнее Маяки.

Командующий 17-й воздушной армии генерал В. А. Судец в приказе № 093 от 15 мая 1943 г. констатировал, что большая часть истребителей прикрытия, встретив в районе цели превосходящие силы противника, своевременно в воздушный бой с ними не вступила, так как находилась впереди бомбардировщиков и вовремя не была предупреждена по радио.

Своих потерь истребители 207-й иад не понесли. Сильные повреждения получил лишь Ла-5 младшего лейтенанта Кальсина из 5-го гиап. На самолете насчитали 13 пробоин в фюзеляже, четыре — в моторе и две — в плоскостях. Летчик был легко ранен осколками в правое плечо.

Интересно отметить, что штаб 17-й воздушной армии несколько «скрасил» горечь утраты. В итоговом докладе в штаб ВВС КА генералом Селезневым были указаны только четыре потерянных самолета «Бостон», из них: два — сбиты истребителями противника, один — огнем зенитной артиллерии и один — сгоревший при вынужденной посадке. Еще два бомбардировщика отмечены как совершившие вынужденные посадки. Во всех случаях экипажи оказались целыми. Естественно, не были забыты и четыре немецких истребителя, сбитые воздушными стрелками. [184]

[Oygen Dem]

Когда искал информацию о Куценко попадалось и о Соломатине, и о Литвяк. Было у меня в планах поехать в район г. СнежнОго и побродить по хуторам. Но война помешала.

[PEPS]

7 часов назад, Oygen Dem сказал:

Не получается найти конкретную ссылку. Поэтому почитай вот  так.

 

«Результаты удара установлены не были...»

 

я каким боком к этому опусу? Что мне почитать? БЛА-БЛА, где инфа по теме? Давай я тебе дневники Гальдера опубликую, может поможет?

 

 

[Oygen Dem]

Вообще это не опус, а достаточно содержательная книга Растенина "Расколотое небо" в ней описываются в частности боевые действия на южном фронте и неоднократно упоминается о том подразделении где служили и Соломатин, и Литвяк. А дневники Гальдера мне незачем читать, в них о Литвяк и Соломатине вряд ли упоминается.

 

[PEPS]

24 минуты назад, Oygen Dem сказал:

Вообще это не опус, а достаточно содержательная книга Растенина "Расколотое небо" в ней описываются в частности боевые действия на южном фронте и неоднократно упоминается о том подразделении где служили и Соломатин, и Литвяк. А дневники Гальдера мне незачем читать, в них о Литвяк и Соломатине вряд ли упоминается.

 

Конкретно, конечно нет, но в целом можно проследить моменты)), просто не пойму, почему я? Даже автор похерил, а меня на вилы подняли((

[Oygen Dem]

http://www.airaces.ru/stati/nebesnaya-diana-lidiya-litvyak.html